Спектакль «Господа Головлёвы»: падение с Вавилонской башни

Роман Михаила Салтыкова-Щедрина – один из самых депрессивных в русской классике. Если не разбирать все подтексты, то описать его можно просто: в общем, все умерли. Национальный академический русский театр драмы имени Лермонтова выпустил свою версию «Господ Головлёвых» – с приглашённым режиссёром, налётом современности и следованием букве автора.

«Господа Головлёвы» – материал не сценический. Изначально Салтыковым-Щедриным писался цикл зарисовок, и лишь потом он был объединён в роман. На сцене отрывочность сюжета особенно заметна, но режиссёру Полине Неведомской удалось превратить постановку в единое любопытное полотно.

Фото Ольги Чекмезовой

Неведомская с театром имени Лермонтова уже работала над спектаклем «Снегурочка. Не сказка». Новый опыт тоже получился на стыке сказки и яви: тяжёлый и мрачный текст оказался сдобрен символами и образами. Взять хотя бы основную декорацию – двухэтажный дом. Или, скорее, то, что от него осталось. Обветшалая конструкция, к которой и подойти страшно – того гляди развалится.

Фото Ольги Чекмезовой

Спектакль начинается с рассказа про Вавилонскую башню, но и без того понятно, что это – отражение семьи Головлёвых. Обедневшие помещики, которые друг за другом скатываются в бездну порока, пьют, играют, прелюбодействуют и ненавидят друг друга.

Начало спектакля с такой декорацией смотрится несколько дико. Дом стоит на вращающейся части сцены, и зритель видит его со всех четырёх сторон. Одна из них – детская горка, которая играет роль дороги в мир. Через неё на сцену буквально выкатываются новые персонажи, в частности, четверо младенцев-Головлёвых. Сценическая метафора едва не подступает к грани пошлости, хотя и чётко демонстрирует, что у героев спектакля нет ничего святого.

Фото Ольги Чекмезовой

Первым актом верховодит Наталья Долматова: её Арина Петровна – не просто глава семьи, женщина-кремень, а буквально цементирующий материал всего спектакля. Ближе к середине на смену ей приходит Максим Лукоянов – безусловная звезда постановки. Неведомская призналась, что если бы не увидела Лукоянова в труппе театра, то и вовсе бы не взялась за такой сложный материал. Актёр доверие оправдал: его Порфирий-Иудушка настолько живой и настоящий, насколько же отвратительный и беспринципный.

Фото Ольги Чекмезовой

Неожиданно на первый план выходит второстепенный персонаж – служанка Улитушка. Она как связующее звено – герои один за другим погибают, а она всё время остаётся в доме. Улита не расстаётся с метлой: взмах – и одна мизансцена сменяет другую. Этим она похожа на Бабу Ягу, такое впечатление подкрепляется музыкой: саундтреком к спектаклю стали славянские фольклорные напевы в техно-обработке. Поначалу режет слух, но потом понимаешь, что есть в этом и свой шарм.

Фото Ольги Чекмезовой

Все три часа, что идёт спектакль, на сцене царит ощущение сумасшедшего дома. А как иначе: и сюжет обязывает, и резкая музыка, и гнетущая атмосфера декораций. Много аллюзий на гробы, похороны и, конечно, на библейское предательство Иуды. Костюм Порфирия делает его похожим на могильщика – чёрная ряса, котелок да сардоническая ухмылка. Ещё одно режиссёрское решение, отсылающее к теме, – разделение персонажей на живых и мёртвых: последние в белых одеждах появляются на втором этаже дома каждый раз, когда очередному Головлёву грозит смерть.

В закулисье «Господам Головлёвым» предрекают непростую судьбу, но это спектакль, к которому стоит хорошо подготовиться и попробовать осилить – например, 16 и 26 ноября.