Спектакль Dark Room: рейв становится искусством

Как связаны протесты в Беларуси и ночная жизнь в Алматы? «ARTиШОК» переосмыслил пьесу драматурга-инкогнито, вдребезги разбив понимание театра как храма.

«В спектакле присутствуют мат, обсуждение сексуальных и наркотических практик, сценическая нагота. Убедительная просьба, если Вас могут оскорбить эти материалы – покиньте зрительный зал». Такая надпись на экране при входе в театр наверняка смутит. Смутит всех, кроме зрителей спектакля Dark Room. Глядя на них, вы и не подумаете, что находитесь в театре. Эти ребята пришли оторваться – и своё они получают уже в фойе.

Громыхающее техно прорывается сквозь закрытую дверь, где уже дежурит неожиданный секьюрити – Куантай Абдимади. Он ставит печати-пропуски зрителям на запястье, и вот они уже не просто на вечеринке, а на первом в Казахстане спектакле в жанре «рейв-драма». Сама эта культура вновь становится модной в Алматы – взять хотя бы утренние рейвы, которые проходят в городских кофейнях по выходным. Да и фрагменты техно-танца в спектаклях тоже были – например, в «Животном» режиссёра Дмитрия Гомзякова. Но вот в степень театрального жанра рейв впервые возвёл постановщик Dark Room Марк Куклин.

Фото Ильи Денброва

Вторая часть названия жанра – драма – здесь не менее важна. Dark Room – пьеса беларуского автора, предпочитающего оставаться анонимным. Всё, что мы знаем о tester98 – это молодой драматург из Минска, чьи работы входили в шорт-лист независимого фестиваля драматургии «Любимовка». Стремление быть инкогнито неудивительно: пьеса затрагивает слишком много запретных тем. Усыновление детей иностранцами, потеря идентичности («незнакомым людям я говорил, что я русский – это упрощало общение»), употребление наркотиков, гомосексуальные связи, работа в вебкаме и не только.

Драматичная история взросления сопровождается огромным количеством мультимедиа: клипами, фотографиями, навигационными картами, голосами – и, конечно, грохочущей музыкой. Образы сплетаются в беспросветное пёстрое полотно, в котором практически невозможно разобраться – слишком непонятна природа некоторых отсылок. Портреты диснеевских принцесс сплетаются со скриншотами переписок с сайта знакомств, и всё это под ускоренную «Посмотри в глаза» Натальи Ветлицкой.

Фото Ильи Денброва

Статичны только тон голоса и выражение лица Марка Куклина, который в своём спектакле исполнил и главную роль. На подмогу ему и Куантаю Абдимади пришла Улжан Алпысбай. И это трио весь час спектакля ходит по лезвию – например, парни облачаются в обтягивающие платья, пока во весь экран транслируется архивная запись визита Александра Лукашенко в детский дом.

А что там про сценическую наготу? Куклин и правда в какой-то момент раздевается донага – делая это, правда, очень аккуратно и невинно, насколько вообще возможно в данном контексте.

Сила Dark Room заключена в его честности: если показывать вебкам, то максимально правдоподобно, без попытки спрятаться за ширмой сценографии. Разве что сцену мужского поцелуя в спектакле удачно скрадывает гаснущий свет.

Фото Ильи Денброва

Хотя спектакль заявлен как попытка молодого человека пересмотреть свою непростую жизнь, не менее эффектно он пересматривает границы дозволенного в театре. Можно сказать, что это идеальный алматинский спектакль, ведь начинается он в 11 вечера – как раз когда пробки наконец заканчиваются. Но и временем начала, и формой, и содержанием он может оттолкнуть даже привычного к «артишоковским» выходкам зрителя. Но именно это и делает его настоящим прорывом, пусть и крайне жёстким.