«Наши внуки останутся без пенсий»: что будет дальше с активами ЕНПФ?

На днях глава Нацбанка Тимур Сулейменов предупредил, что активы ЕНПФ будут всё активнее переводить в частное управление — и что это может вызвать «определённый шок». Экономический обозреватель Orda.kz решил выяснить, к чему готовиться казахстанцам и не вылетят ли их пенсионные накопления в трубу.

О том, зачем передавать управление деньгами ЕНПФ в частные руки, какой шок имел в виду председатель Нацбанка и сколько ещё лет продержится пенсионная система Казахстана, прежде чем рухнет, рассказал нам в интервью экономист Арман Бейсембаев.

Что имел в виду Тимур Сулейменов, когда говорил про «определённый шок» при передаче активов ЕНПФ в частное управление?

— Я бы не стал воспринимать его слова буквально — что будет какой-то ужас, кризис с потерями и паникой. Нет. Скорее он имел в виду какой-то определённый период турбулентности и неопределённости, ощущения хаоса. Этого можно будет ожидать по мере того, как система будет выстраиваться. Но это касается вообще любой системы, не только пенсионной — когда идёт трансформация, управленческий хаос неизбежен. Думаю, Сулейменов имел в виду скорее такой «определённый шок».

И как это будет выглядеть на практике?

— Я думаю, что пенсионные деньги будут передавать некоторым частным, рыночным управляющим. Правила будут писать. Контролировать этот процесс мы более-менее научились. Смотрите, как это выглядит сейчас: основными пенсионными активами управляет сам Нацбанк. И только какую-то определённую часть Нацбанк передаёт под управление. Например, частью пенсионных активов управляет крупная международная компания BlackRock. А более мелкими суммами — пять-шесть наших управляющих компаний типа BCC Invest или Halyk Invest. По большому счёту, этот процесс уже запущен и идёт. Скорее всего, речь либо о расширении количества его участников, либо об увеличении объёма активов, которыми управляют частники. Сейчас это довольно ограниченные, строго регламентированные суммы с определёнными порогами и требованиями по доходности, по риску, по профилю.

Может ли появиться такая схема, что каждый гражданин Казахстана будет часть своих денег в добровольно-принудительном порядке переводить частной инвестиционной компании — а потом, когда он достигнет определённого возраста, компания будет ему с этих инвестиций выплачивать дивиденды?

— Мы можем отталкиваться от существующей модели — а она не то чтобы плохая. Когда происходит передача пенсионных активов частным управляющим компаниям, уже выработан алгоритм работы. Есть определённые требования к составу инвестиционного портфеля. Да, компании могут немного этот портфель менять (чуть больше акций, чуть меньше облигаций), но всё строго регламентировано. Управляющие компании сами жаловались, что из-за жёсткости требований и отсутствия свободы выбора их портфели практически повторяют портфель самого Нацбанка. После этого Нацбанк требования немного пересмотрел, дал больше возможностей, приоткрыл дверку для рисков, чтобы частные компании могли аллокацию немного иначе поставить. Шок — он не всегда негативный, он может быть и позитивным.

Есть ли существенные риски в связи с передачей активов ЕНПФ под управление частным компаниям?

— Нюанс в том, что прямой передачи активов частным управляющим компаниям не происходит. Все активы и весь контроль над ними остаются в ведении Нацбанка. Управляющим дают только доступ к ним с запретом совершать неторговые операции. Допустим, вы частная компания. Вам открывают часть активов — условно, 100 млрд тенге. Снять эти деньги, передать куда-то, перевести кому-то, вообще что-нибудь с ними сделать — у вас нет никакой возможности. Есть лишь доступ к счёту с правом совершать строго определённые торговые операции на рынке. Всё, что вы можете делать — купить ценную бумагу, продать ценную бумагу, создать определённый портфель в рамках регламента. Прямого доступа к этим деньгам у управляющих компаний нет совсем. Эти деньги, по большому счёту, не покидают лоно Нацбанка. Если мы боимся потерять контроль над пенсионными активами — можно всё так и оставить. И если всё будет выглядеть именно так, то количество частных управляющих можно расширять хоть до бесконечности. Какая разница, сколько их, если они не имеют права распоряжаться этими деньгами и совершать неторговые операции — вывод средств, использование прибыли? Может быть, у этой системы есть недостатки — но структура, в рамках которой можно продолжать работать, по большому счёту готова.

Глава Нацбанка упомянул и о кейсах 2013 года, когда вскрылись серьёзные нарушения с пенсионными активами — нет ли риска, что этот опыт повторится?

— Да, у нас был плохой предыдущий опыт участия в частных пенсионных фондах, когда при передаче денег в ЕНПФ по дороге потерялся триллион тенге. Тогда обнаружилось, что огромное количество частных пенсионных денег выводили, расхищали, и много других страшных вещей там творилось. Если мы не хотим повторения этого негативного опыта, можно оставить всё так, как сейчас. Просто расширить количество участников — можно будет достаточно безболезненно поступить так. Может быть, как-то оптимизировать систему, но тут уже лучше с самими управляющими компаниями пообщаться.

В ближайшие десятилетия пенсионные системы по всему миру явно будут очень сильно меняться. Как это будет происходить?

— В горизонте 30-50 лет вполне можно ожидать полного краха пенсионной системы как социального конструкта. У наших внуков, возможно, уже не будет понятия пенсии. Скорее всего, они просто будут знать, что бабушка с дедушкой когда-то получали какую-то там пенсию — ну ничего себе! На самом деле пенсионную систему придумали в той экономической парадигме, которая сейчас потихонечку заканчивается. На саммитах БРИКС и ШОС уже неоднократно звучало, что на макроэкономическом уровне идёт передел мира и смена общественных формаций. Тот мир, который окончательно оформился по итогам Второй мировой войны, и та модель развития, в которой мы жили последние 80 лет, постепенно уходят в прошлое. Пенсия по старости или за выработку лет — это, по сути, феномен последних 80-100 лет. В послевоенные годы эта система пошла широко распространяться по миру. Сейчас она уходит в прошлое. Понятно, что завтра она не исчезнет. Но рано или поздно наступит момент, когда парадигма развития человечества сменится с нынешней либерально-демократической системы. И сам феномен пенсий будет ликвидирован. Что придёт ему на смену, не очень понятно.

Сколько ещё лет казахстанская пенсионная система может просуществовать без кардинальных изменений? Каков её запас прочности?

— Ещё лет 20 у нашей пенсионной системы есть. Конечно, если ничего ужасного не произойдёт — ядерной войны или чего-нибудь столь же катастрофического, с полным разрушением контура мира как такового и тотальным крахом всей финансовой системы. Если мы исключаем такие потрясения и оставляем базовый сценарий, что всё будет идти плюс-минус так же, как сейчас, — учитывая наш сегодняшний демографический потенциал, горизонт в 20 лет у нас закрыт. А в идеале — лет 40. Количество молодёжи у нас больше, чем пенсионеров. Правда, есть небольшой перекос. Бэби-бумеры [Поколение, к которому принадлежат люди 1946-1964 годов рождения. — Прим. ред.] сейчас выходят на пенсию. Это многочисленное поколение. А в основании пирамиды налогоплательщиков, которые кормят пенсионеров, уже сейчас сидит поколение людей, рождённых во второй половине 1980-х и в 1990-е. В эти годы был демографический спад. «Яма» 1990-х совпала с демографическим провалом Второй мировой. Поэтому сейчас у нас не совсем здоровая возрастная пирамида. На её вершине бумеры, которые активно выходят на пенсию, и именно с этим связано повышение пенсионного возраста.

Как эта ситуация будет меняться в ближайшие годы?

— Мы сейчас как раз проходим дно демографического провала. В ближайшие три года мы с этого дна начнём подниматься, потому что на рынок труда выходит поколение 2000-х. Потом будут рождённые в 2010-х и 2020-х. И если посмотреть на динамику рождаемости, то вы увидите, что с 2000-х у нас положительная рождаемость, которая из года в год только росла. Это означает, что в Казахстане в ближайшие 20 лет бэби-бумеры будут постепенно уходить из демографической пирамиды по естественным причинам, а в основании её будет огромное количество работоспособной молодёжи. Рабочих рук будет всё больше, налогов тоже будут платить всё больше, а пенсионеров при этом будет становиться всё меньше. И демографическая пирамида будет приобретать правильный характер. Скоро, в горизонте трёх-пяти лет, Казахстан начнёт получать «демографические дивиденды». И зарабатывать на этом страна сможет 20 лет — а в идеале и все 40.

Читайте также:

• ЕНПФ — в частные руки: что будет с пенсионными казахстанцев, не знает даже Нацбанк
• Кого могут лишить пенсии в Казахстане? Минтруда готовит поправки в закон
• Пенсионные деньги казахстанцев планируют вкладывать в рискованные активы