Кровью и потом: как азиаты добились успеха в Голливуде

Недавний «оскаровский» успех фильма «Всё везде и сразу» ещё больше усилил признание Азии Голливудом. В 2020 году первой неанглоязычной картиной, получившей главный «Оскар», стали южнокорейские «Паразиты» Пон Чжун Хо, а год спустя награду вручили «Земле кочевников» Хлои Чжао, которая родилась в Китае. Но путь к этим грандиозным достижениям был долгим, сложным и даже трагичным. Об истории взаимоотношений азиатского и голливудского киномиров – в материале киноведа Петра Вихрова.

«Жёлтая угроза» в «золотом Голливуде»

Если Соединённые Штаты Америки считаются страной мигрантов, то Голливуд – та же страна в миниатюре. Райский уголок в Калифорнии, создание которого должно было бросить вызов Нью-Джерси и продемонстрировать независимость от тамошнего монополиста Томаса Эдисона, приписывавшего себе все достижения кино, был открыт как будто для всех. Туда съезжались европейцы, особенно в предвоенные годы, выходцы из Российской империи, например, евреи из польских или белорусских местечек, а также мексиканцы.

Однако с азиатами дело обстояло сложнее. Уже в ранней голливудской истории практиковался так называемый йеллоуфейс (yellowface) – кастинг белых исполнителей на роли китайцев или японцев.

Одна из самых известных и успешных звёзд того времени Мэри Пикфорд сыграла гейшу Чио Чио Сан в немой версии «Мадам Баттерфляй» (1915). А Дэвид Уорк Гриффит, пионер кинематографа, чьими фильмами восхищался Сергей Эйзенштейн, в 1919 году снял «Сломанные побеги» о любви бедной лондонской девушки и пытающегося спасти её от пьяницы-отца китайца. Последнего сыграл американец Ричард Бартелмесс, и, несмотря на то что Гриффит пытался представить зрителям положительного азиатского героя в период так называемой «жёлтой угрозы» и ненависти к восточному миру, картина всё равно воспроизводит оскорбительные стереотипы.

Воплощением «жёлтой угрозы» стал, например, и персонаж Фу Манчу – всемогущественный злодей и безумный учёный, строящий планы по захвату мира. Изначально придуманный для бульварных романов он стал популярным героем фильмов, где его играли в том числе ветераны хоррор-индустрии Борис Карлофф и Кристофер Ли, а также комик Питер Селлерс.

Для Селлерса это была не единственная противоречивая роль: в пародийном детективе «Ужин с убийством» (1976) он сыграл китайского сыщика (образ основан на Чарли Чане, положительном герое, задуманном в противовес Фу Манчу), а до этого был связан с браунфейсом, то есть изображением индийцев белыми актёрами, в комедии «Вечеринка» (1968).

Утраченный «Оскар»

Йеллоуфейс просуществовал долгие годы. А несколько лет назад дискуссии вспыхнули с новой силой из-за блокбастеров «Доктор Стрэндж» (2016) и «Призрак в доспехах» (2017), где Тильда Суинтон и Скарлетт Йоханссон, соответственно, играли персонажей, в первоисточниках представленных как азиаты.

Среди известных примеров – «Завтрак у Тиффани» (1961), где подчёркнуто гротескного японского соседа Холли Голайтли играл Микки Руни, а также военная драма о японской атаке на китайскую деревню «Потомство дракона» (1944) с Кэтрин Хепбёрн в главной роли и «Благословенная земля» (1937) о жизни китайских фермеров. На историю создания этой картины повлиял знаменитый самоцензурный кодекс Хейса, регулировавший американское кинопроизводство более тридцати лет. Один из его пунктов гласил, что на экране запрещено показывать любые межрасовые отношения. По этой причине в партнёрши звезде Полу Муни взяли актрису Луизу Райнер, немку еврейского происхождения, которая в итоге получила «Оскар», а не претендовавшая на ту же роль Анну Мэй Вонг.

Именно Анна Мэй Вонг, по сути, стала первой звездой китайского происхождения в раннем Голливуде. Нередко ей приходилось бороться с предубеждениями в американской среде (из-за этого она даже уезжала сниматься в Европу), а китайская пресса давала её карьере негативные оценки. Похожее полудобровольное изгнание случилось и с актёром Сэссю Хаякавой, родившимся в Токио и ставшим настоящим секс-символом в ранней голливудской истории, но сталкивавшимся, тем не менее, с предвзятым отношением.

Вонг и Хаякава даже появились вместе в фильме «Дочь дракона» (1931). Однако самая известная работа Вонг – культовая мелодрама «Шанхайский экспресс» (1932) с Марлен Дитрих, где Анна Мэй сыграла проститутку (именно этот образ, по мнению критиков, порочил Китай). В фильме Дэмьена Шазелла «Вавилон» (2022) одна из героинь вдохновлена Вонг, а сейчас о ней планируют создать полноценный байопик.

Первые награды

С «оскаровской» точки зрения чуть больше повезло актрисе Мерл Оберон – она была номинирована за роль в фильме «Тёмный ангел» (1935), что сделало её первой женщиной из Азии, которую отметили подобным образом. Оберон родилась в Бомбее, у её матери были шриланкийские корни, и актриса всю жизнь скрывала своё происхождение. Будучи смуглой, она пользовалась осветляющим макияжем и кремом, куда входила ртуть, что, в итоге, привело к проблемам со здоровьем.

Лишь в 1958 году японской певице и актрисе Миёси Умэки удалось получить «Оскар» – за лучшую женскую роль второго плана в фильме «Сайонара» (1957). В то время в США снимались картины, направленные на нормализацию отношений с Японией после Второй мировой войны. Однако экзотизация и эксплуатация стереотипов, удобных для массового кино, по-прежнему, сохранялись.

Ещё одной значимой «оскаровской» победой стала роль Хенга Нгора в британском фильме «Поля смерти» (1984). Нгор был врачом, попавшим в лагеря «красных кхмеров» в Камбодже, и ранее он никогда не снимался в кино. В «Полях смерти» он сыграл Дита Прана, реального камбоджийского журналиста, который становится свидетелем, а затем и жертвой режима «красных кхмеров».

Новые жанры

«Всё везде и сразу» – фильм, в том числе, на тему боевых искусств, а главная роль и вовсе предназначалась Джеки Чану. Культурное влияние Азии на американский и конкретно голливудский кинематограф тоже произошло благодаря дракам, трюкам и сражениям. Гонконгские боевики – сначала с Брюсом Ли, а затем с Джеки Чаном – оказали огромное влияние на жанровое кино, став эталоном «крутого стиля». В конечном счёте это привело, например, к появлению «Матрицы».

В 1990-е годы из Гонконга в Голливуд приехал Джон Ву, и это также задало моду на азиатское кино. Чуть позже весь мир был заворожен фантастическими полётами и схватками в китайских уся (то есть, околофэнтезийных фильмах про воинов и принцесс) – «Крадущемся тигре, затаившемся драконе» (2000) Энга Ли и «Герое» (2002) Чжана Имоу.

Оба режиссёра оставили свой след и в голливудских блокбастерах: в 2016 году Имоу выпустил противоречивую «Великую стену» с Мэттом Деймоном, а Ли поучаствовал в ранних кинокомиксах, сняв «Халка» (2003). Хотя ещё в 1990-е годы Энг работал над исключительно американской драмой «Ледяной ветер» (1997) о семейном кризисе во времена президенства Никсона, а затем над культовым мелодраматическим вестерном «Горбатая гора» (2005).

В конце XX века «Новым Спилбергом» нарекли индийца М. Найта Шьямалана. В 1999 году его мистический триллер «Шестое чувство» при довольно скромном бюджете в 40 миллионов долларов собрал более 600 миллионов. Похожий сумасшедший успех случился у Джеймса Вана, уроженца Малайзии, чья «Пила» (2004) при мизерном бюджете собрала 100 миллионов долларов в прокате, сделав его одним из главных хоррор-мейкеров современности.

Помимо Китая и Гонконга, в 2000-е лидером кинопроцесса становится Южная Корея. В 2004 году Квентин Тарантино сделал сумасшедшую рекламу «Олдбою», который участвовал в конкурсе Каннского кинофестивале (позднее Спайк Ли снял американский ремейк), что позволило проложить дорогу Пак Чхан Уку и Пон Джун Хо.

Все пути открыты

Сейчас азиатский (и конкретно – китайский) рынок крайне важен для Голливуда, с точки зрения кассовых сборов, поэтому фильмы, в том числе, стараются учитывать зрительские интересы региона, используя подходящую тематику или адаптируя некоторые элементы. Например, в фантастическом нео-нуаре Райана Джонсона «Петля времени» (2012) действие сцен будущего изначально разворачивалось в Париже, однако режиссёру предложили снять их в Шанхае, что было выгоднее сразу по нескольким причинам.

Этим объясняется и появление «Великой стены», которую критики называли откровенно пропагандистской, а также «Мулан» (2020), снятой в провинции Синьцзян, где расположены уйгурские лагеря «перевоспитания».

К счастью, продюсеры и создатели фильмов озабочены не только денежными вопросами. Так, кинокомпания «A24», выпустившая «Всё везде и сразу» и ставшая трендсеттером и одним из ключевых игроков современного кинопроцесса, позиционирует свои фильмы, как необычные, яркие и экспериментальные, открытые любым творческим проявлениям и при этом нацеленные на широкую аудиторию.

В том числе благодаря «A24» в последние годы у азиатских кинематографистов появилась возможность проявить себя. Так, в 2019 году при её поддержке вышла комедийная драма об американо-китайской семье «Прощание» с Аквафиной в главной роли, в 2020-м – «Минари» о семье мигрантов из Южной Кореи в США, два года спустя – фантастическая драма «После Янга» от режиссёра южнокорейского происхождения по имени Когонада. Своеобразным предшественником этих картин можно назвать «Клуб радости и удачи» (1993) Уэйна Вана, этапное, с культурной точки зрения, кино о китаянках, живущих в США.

И кто знает, может, скоро наступит день, когда новый фильм, например, Айсултана Сеитова будет открываться знаменитой заставкой «A24»?