Кровавый январь в Казахстане: день второй, Актобе и Атырау

cover Коллаж: Orda.kz

Вместе с тем, как протесты волной растеклись по городам Казахстана в январе 2022 года, полиция начала задерживать митингующих и вызывать журналистов на допросы

Orda.kz в сотрудничестве с изданием The Diplоmat рассказывает истории Шерил о казахстанских независимых журналистах, которые освещали все события января на охваченных протестами улицах.

Шерил Л. Рид

АКТОБЕ, Казахстан: укрываясь от холодного промозглого ветра возле областного акимата, журналист «Радио Азаттык» Жанагуль Журсин наблюдала как около сотни водителей службы доставки жаловались на цены на бензин.

Жанагуль за 26 лет журналистской работы освещала множество акций протеста, потому и не увидела поначалу в митингах 3 января что-то по-настоящему серьёзное. В небольшой на тот момент толпе даже не угадывались лидеры протеста, потому полицейские не стали никого задерживать. К недовольным людям вышли акимы Актобе и Актюбинской области, которые призвали людей сохранять спокойствие. Уже через пару часов рассерженные водители ушли.

Однако на следующий день протестующих пришло в разы больше. Толпа, состоявшая из преимущественно мужчин, стремительно расширялась, пока площадь не заполонили тысячи недовольных. К доставщикам присоединялись металлурги и все остальные, по кому завышенные цены на топливо ударили в первую очередь. «С каждым часом их становилось больше», - вспоминает Жанагуль.

Актобе. Фото: Юрий Гейст

На "бородачей" полицейские не реагировали?

Полиция перекрыла ведущие к акимату дороги, но демонстранты обошли баррикады и поставили юрту на городской площади. По словам журналиста Ratel.kz Дмитрия Матвеева, некоторые из них были пьяны. Многие из пришедших скандировали антиправительственные лозунги, а полицейские снимали все демонстрации на камеру, чтобы позже их арестовать.

В Актобе живёт почти полмиллиона человек. Именно здесь в 2011 году произошёл один из первых терактов в стране, когда экстремист взорвал себя в местном Департаменте КНБ. Пять лет спустя в перестрелке между полицией и боевиками, подозреваемыми в радикальном исламизме, было убито 25 человек.

По словам Дмитрия, на январские протесты в Актобе пришло много «людей с бородами», похожие на членов религиозных групп, однако полиция никак на них не реагировала. Власти, как сказали Дмитрий и Жанагуль, просили журналистов не сообщать о происходящем на площади, однако оба журналиста отказались.

Актобе. Фото автора, пожелавшего остаться анонимом

Атырау

Между тем, 4 января на центральной площади в Атырау собралось более 5 000 протестующих.

Айнур Сапарова и Фархат Абилов, журналисты «Ак Жайык», засняли толпу, требующую от властей снижения цен на продукты и топливо. Аким области пытался успокоить людей, но из-за криков его мало кто слышал. По словам Айнур, кто-то даже предложил похитить акима и потребовать за него выкуп.

На следующий день толпа стала только разъярённей, контролировать её было уже невозможно. Айнур хорошо запомнила, как в здании областного акимата с грохотом разбилась стеклянная дверь и зазвенела сигнализация. Полиция, которая столкнулась с протестующими, применила слезоточивый газ.  

Фархату удалось снять на камеру бунтовщиков, ворвавшихся в акимат, однако группа бородатых мужчин выхватила его телефон прямо во время съёмки. Они начали бить его и угрожали сломать гаджет, думая, что Фархат работает на полицию.

Фархат и Айнур хорошо слышали, как в воздухе прогремели выстрелы, и видели тело 35-летнего Алмаза Берекенова, лежащего на земле за зданием акимата. Позже Айнур взяла комментарии у врачей скорой помощи: они сказали ей, что стреляли в шестерых протестующих, однако погиб только Берекенов.

Как в Актобе менялись настроения

Уже 5 января протесты в Актобе стали ожесточённее. Демонстранты выломали дверь в акимат и попытались проникнуть в здание. Полиция пустила по людям резиновые пули, дымовые шашки и слезоточивый газ.

Жанагуль видела, как протестующие кашляют, хватая ртом воздух, а по их щекам катятся слёзы от обжигающей горечи. Некоторые брали снег с земли и ели его в попытке унять жжение во рту.

На видео, опубликованном одним из коллег Жанагуль, видно, как человека с окровавленной головой несут сквозь густой туман слезоточивого газа. Через два месяца 46-летний Файзулла Нургельдин скончался от осложнений, полученных от ранения в голову.

12-летняя дочь Жанагуль, которая знала о протестах из-за многочисленных видео в социальных сетях, умоляла маму остаться дома. Ночью девочка спала вместе с ней, крепко держа за шею.

«Пожалуйста, не уходи. Я сама буду мыть посуду целый месяц, я сама буду ухаживать за кошкой», – вспоминает она слова своей дочери, умолявшей остаться дома.

Жанагуль пыталась объяснить дочери, что это её журналистский долг. «Я должна быть там, потому что независимых журналистов не хватало».

Жанагуль начала свою карьеру на областном государственном телеканале, где им не разрешалось полноценно освещать протесты. Однако в 2011 году она стала частью «Радио Азаттык». С тех пор бывали случаи, когда ей мешали снимать протесты. Более того, однажды в её квартиру вломились и украли фотоаппарат, а в оставленном компьютере кто-то рылся.

После этого случая муж Жанагуль, работающий в налоговой инспекции, попросил её уволиться из "Азаттыка" и найти работу в государственных СМИ. Супруг, по её словам, придерживается пророссийских настроений по поводу войны в Украине, в то время как она считает президента Владимира Путина агрессором.

«Мы пытаемся найти общий язык, но я не знаю, как долго это продлится. Я пытаюсь защитить свою дочь от пропаганды».

Опять стрельба

В 4:30 утра 7 января Жанагуль разбудил телефонный звонок от женщины, окна её квартиры выходили на площадь. «Они стреляют, – сказали ей на той стороне трубки. – Людей заталкивают в автозаки. Даже женщин арестовывают».

В тот день шёл сильный дождь. Жанагуль, чей дом находится за городом, дождалась первых рассветных лучей и выехала из дома, но на площади уже никого не было.

«Это выглядело как побоище после войны, потому что местами всё ещё горел огонь. На снегу остались пули, баллончики от дымовых шашек и маленькие шарики от резиновых пуль. Окна акимата были разбиты. И по всей площади стояли вооруженные люди и блокировали входы», – рассказывает журналистка.

Актобе. Фото: Юрий Гейст

Вскоре Жанагуль узнала, что власти начали «специальную операцию»: в третий раз за сутки сотрудники правоохранительных органов обстреляли демонстрантов резиновыми пулями и пустили слезоточивый газ. Когда толпа рассеялась, Русланбек Жубаназаров лежал убитым на снегу.

После в своём репортаже Жанагуль напишет, что он умер от пули в сердце, выпущенной властями, несмотря на заявления полиции о том, что они стреляли только резиновыми пулями. Его убили, когда он пытался уехать с охваченной беспорядками площади и случайно сбил мужчину, оказавшемся полицейским. 

Актобе. Фото автора, пожелавшего остаться анонимом

По официальным сообщениям, в Актобе в те дни госпитализировали 62 человека с различными травмами, в том числе десяток сотрудников правоохранительных органов. Власти тогда заявляли, что «митинги прошли без кровопролития», но при этом скрывали смерть Жубаназарова, тело которого вернули семье только через месяц. Около тысячи человек были взяты под стражу и допрошены полицией.

В Атырау за медицинской помощью в больницу обратились около 60 человек. Официально ранения получили 49 полицейских и 28 бойцов Национальной гвардии. И хотя полиция отрицала, что они стреляли по протестующим, один человек был ранен в голову. Почти 748 человек взяли под стражу.

Атырау. Фото: Фархат Абилов

Облава на журналистов

Через два дня после протестов сотрудники полиции и КНБ начали облавы на журналистов в Актобе и Атырау.

9 января постучались в дом журналистки Orda.kz Ардак Ерубаевой, когда она и её 13-летний сын ложились спать. На часах было 23:00.

Ардак была потрясена: открыв входную дверь, она увидела пятерых полицейских, которые прошли мимо неё и начали обыск в квартире без предъявления ордера. Ардак заявила, что она –журналистка и показала свой пресс-жилет и документы. Несмотря на это, мужчины обыскали её вещи, забрали мобильный телефон и приказали идти с ними в полицейский участок. Их даже не остановил малолетний ребёнок, который останется один в квартире.

В участке Ардак допрашивали два часа, отпустили посреди ночи, а телефон не возвращали ещё 20 дней. На этом допросы не прекратились – в последующие недели её приглашали в участок ещё два раза.

Актобе. Фото: Юрий Гейст

11 января атырауских журналистов Айнур и Фархата из «Ак Жайык» вызвали в полицию для допроса, однако оба потребовали на то решение суда. Пришлось подчиниться, когда официальные документы пришли уже на следующий день.

Когда Фархат приехал, он заметил, что полицейский участок забит молодёжью. Сотрудник полиции потребовал отдать сделанные на площади фотографии, но журналист заявил, что полицейский их не увидит без решения суда. Его предоставить в полиции не смогли, поэтому Фархата отпустили, но предупредили, что перезвонят.

Фархат не стал ждать. Уже 13 января он вылетел в Грузию, где пробыл целый месяц. Там он искал возможности выехать в США. Вернувшись в Казахстан, он уволился из «Ак Жайык» и занялся фрилансом.

«Я устал от отсутствия демократии, отсутствия свободы слова, низких зарплат и высоких цен. Жизнь здесь очень тяжёлая», – сказал он.

Атырау. Фото: Фархат Абилов

Айнур была ошеломлена, когда узнала о побеге Фархата из страны, ведь у него всегда были хорошие отношения с полицейскими. Её саму допрашивали в течение трёх часов, причём вопросы не отличались остроумием.  

«Сотрудница полиции была либо слишком неопытной, либо глупой, а может просто такой притворялась. Она вела себя так, будто не понимала, кто такой журналист и чем он занимается. Я потратила впустую три часа своей жизни», – сказала Айнур.

Чуть не посадили за решетку

12 января полиция Актобе вызвала Жанагуль, Дмитрия и блогера Актамак Коптеуову в участки, где их допрашивали несколько часов. В полиции Дмитрию заявили, что планируют предъявить ему обвинение как участнику протестов. Причиной тому назвали отсутствие пресс-жилета – Дмитрий снял его из-за того, что протестующие были агрессивно к нему настроены.

Он показал сотрудникам полиции написанные им статьи на сайте Ratel.kz. Тем не менее, Дмитрия задержали, «потому что его имя было в списке журналистов, которые критиковали власть».

«Лояльные правительству журналисты, которые писали, что всё было нормально и спокойно, в отделение полиции не попали», – заметил Дмитрий.

Редакторы издания писали письма акиму и руководству полиции. Они подчёркивали, что Дмитрий – журналист, и пригрозили поднять «большой шум», если его посадят за решётку.

«Если вы посадите меня, я объявлю голодовку, и это вам дорого обойдётся», – пригрозил он, по факту идя ва-банк. – «Я пишу по криминальным, судебным и коррупционным темам. Я понимаю психологию этих людей. Я должен был показать, что не боюсь и что меня не сломить».

В ответ на это, как рассказывает Дмитрий, полицейские пригрозили бросить его в тюрьму с закоренелыми преступниками.

«Как только я сяду в тюрьму, я соберу все факты того, как полиция пытает людей, и напишу всё, что знаю», – сказал он им. Хотя Дмитрий пытался изображать уверенность, его спина вспотела от страха неопределённости – «я не знал, каким будет их следующий шаг».

В итоге полиция его отпустила, но через несколько дней его снова вызвали в участок. Следователи якобы потеряли документы допроса, и им нужно было, чтобы Дмитрий вернулся и подписал какие-то бумаги.

На этот раз журналист вернулся со своим адвокатом. В представленном документе он назывался «свидетелем с правом на защиту», что значит, он в любой момент мог стать подозреваемым. Дмитрий отказывался подписывать до тех пор, пока полиция не переквалифицировала его процессуальный статус на свидетеля.

«Работать в независимых СМИ в Казахстане никогда не станет легче», – сказал он.

Актобе. Фото: Мария Болатова

Шерил Л. Рид – американская журналистка и стипендиатка программы Fulbright Program. Она изучает репрессии в отношении СМИ в Центральной Азии, где взяла интервью у более чем 80 журналистов. Более подробная информация на cherylreed.com

Лента новостей

все новости