Казахский Илон Маск: как у нас создавали первый беспилотник и электромобиль

Казахстанский изобретатель рассказал о создании первого беспилотника в СНГ и почему Илон Маск не будет строить завод Tesla в Туркестане.

Таир Балбаев по образованию молекулярный биолог, а по призванию – изобретатель. Именно он собрал первый электромобиль в СНГ и первый беспилотник в Казахстане. Корреспондент Orda.kz познакомилась с человеком, который не боится ошибаться и мечтать.

С Таиром Балбаевым мы встретились на заводе KazTechInnovation. Пока мне готовили кофе, сквозь стеклянные стены я рассматривала инженеров за компьютерами, исписанную диковинными формулами и чертежами доску. У стены, как памятник биологическому прошлому хозяина, стоит палюдариум – искусственное болото с растениями.

К Таиру тем временем пришел гость – пожилой мужчина родом из Аральска. Цель визита простая и в то же время необычная – он просит изобретателя повлиять на силы небесные: на его родине засуха, два года не было дождя, невозможно не то что зерно выращивать, скот прокормить невозможно. Аксакал узнал про опыт Таира в Костанайской области вызывать дождь с помощью химических реагентов и вот приехал. Но ученый обстоятельно объяснил аксакалу, что попытка была неудачной, и пока в Казахстане никто не умеет вызывать дождь, его команда только учится это делать. Аксакал покивал, поблагодарил и удалился. А мы отправились на экскурсию по заводу.

Пока мы шли по заводу, мой гид то и дело останавливался, с каждым здоровался, спрашивал, кто чем занимается, делал замечания. Чувствуется хозяйская хватка и отношение. Всех работников он знает по именам. Ну и предназначение каждого из огромных станков и цехов.

Кабинет изобретателя уставлен книгами – о менеджменте, генетике, конструировании. На другой стене висят многочисленные дипломы и грамоты.

Машина мечты

В детстве Таир занимался авиамоделированием, делал чертежи самолетов и кораблей. Выписывал журналы «Юный техник», «Моделист-конструктор». Занимался в кружке радиотехники. После вуза ушел в бизнес – занимался производством колбасы и торговлей. А потом вдруг понял, что жизнь проходит, а он так и не исполнил свою мечту – сделать электромобиль.

     – Я собирал электромобиль для себя, читал форумы, подбирал оборудование. Позвал двух одноклассников, и вечерами мы собирали машину. Сначала на моем колбасном заводе, потом на СТО. Когда мы запустили автомобиль, то ошалели, сразу стали праздновать. Это был чудный звук, как у троллейбуса, мощный мотор и электрический вой «ууу». Но внутри корпуса било током. Потом я сжег два контроллера на двигателе (каждый стоил по три тысячи долларов) и головной процессор. Мы не могли понять, в чём проблема. Когда появился завод, я уже не мог уделять этому проекту много времени, и нанял инженера, чтобы он разобрался. А он сжег все системы, испугался ответственности и убежал. Потом выяснилось, что батареи с китайского завода оказались бракованными.

Мечта Таира теперь украшает завод, где он делает беспилотники. Создавать свое производство электромобилей он не хочет, понимает, что в Казахстане электромобили не скоро станут популярными. Сам предпочитает машины на бензине. Более того, Таир уверен, что Илон Маск тоже вряд ли воспользуется предложением акима Аяпова построить завод Tesla в Туркестане.

  – Он, конечно, может, но, скорее, ради хайпа. Маску даже в Китае завод придется сворачивать, потому что нет продаж, на которые он рассчитывал. Китай сам производит электромобили, плюс у Маска хромает потребительский сервис: отремонтировать Теслу можно только в фирменной мастерской, в любой другой для этого придется «хакнуть» систему. Это хитро с точки зрения безопасности, но ты в абсолютной власти этой компании. Часто казахстанцы посылают свои Теслы в Европу на ремонт. Маск поставил завод в Китае, потому что там большие запасы лития, который используется в батареях Теслы.

Кладбище беспилотников и «Неужели он летает?!»

На заводе KazTechInnovation планировали производить электронику, но Таир, став гендиром, предложил другой курс – теперь предприятие разрабатывает инновационные технологии для армии.

  – Этот мир полузагадочный, технологии скрывают или продают за миллионы долларов. Но мы не хотели покупать, это слишком дорого, вдобавок мне всегда нравился подход, когда люди ищут что-то новое.

Так появились станции экомониторинга. Уже в этом году Казгидромет с их помощью начнёт определять и замерять наличие вредных веществ в воздухе. Но самый главный проект – военный беспилотник «Шагала». Таир загорелся этой идей и защитил её перед инвесторами еще до того, как вырыли котлован для завода. Пробовал собрать из готовых комплектующих, но летали такие машины плохо. Купить технологию за рубежом стоит баснословных денег. Тогда Таир решил создать собственный беспилотник с нуля.

   – Я рассказывал людям, как это будет и какое оборудование нужно. Но все относились к этому очень скептически.

Один человек мне потом сказал: «Я слушал тебя и думал: «Вот еще один молодой брехун-казах».

– И действительно, у нас много кто в планах сворачивает Вселенную, открывает Нью-Васюки, а на деле – ничего. Но я понимал, что за этим рынком будущее.

Когда нужно было доказывать военным, что мы не лыком шиты, еще не было ни команды, ни завода.

   – У нас было чуть больше года на разработку беспилотника. Это был очень сложный год – недосыпы, ругань, работа по ночам. Мы разбили около 30 машин. Целое кладбище беспилотников. Минобороны поддерживало скепсисом и опасениями, что этот проект закончится очередным уголовным делом о неосвоенных деньгах, но нам верили специалисты Национального института обороны.

Сразу пришлось разрабатывать автопилот, ПО, систему посадки. Иногда после очередного падения беспилотника даже не могли понять, в чем причина, потому что было сразу несколько изменений в разных системах одновременно. Когда его наконец запустили, все воскликнули: «Неужели он летает!?». А недавно беспилотник «Шагала» успешно прошел испытания.

    – На смотре был еще израильский беспилотник, который стоит на вооружении нашей армии, но он побился. То есть даже фирменные беспилотники могут упасть. Мы не можем сразу взять и сделать лучше, но мы не бросаем этот проект, будем его дорабатывать. Впереди долгий процесс, бюрократия, но мы обеспечим наших военных!

В этом проекте совсем не было иностранцев. Он на 100% казахстанский. И стоит дешевле, чем израильский.

Как Таир вызывает дождь

Есть у Таира еще одна мечта – с помощью беспилотника вызывать дождь. Это не безумная идея – в мире это делают с помощью химических реагентов: сухого льда, жидкого азота, солей серебра. В 2019 году Таир попробовал вызвать дождь в Костанае, но не получилось.

 – Мы сбросили, не надеясь на успех, потому что увидели облако и поняли, что девять кг химии для нескольких километров облаков – это как щепотка над кастрюлей. Мы готовились четыре месяца, но потерпели неудачу, у нас даже повредился беспилотник при посадке. Но мы продолжаем изучать эту тему. Вероятность успеха небольшая, многое зависит от погодных условий. Чудес не бывает, но надо пытаться раз за разом, несмотря на неудачи.

В Казахстане возможность вызывать дождь стала бы спасением для засушливых регионов, но этого пока никто не делает. Проще использовать самолёт, чем сбрасывать с беспилотника, но их надо модифицировать, получать разрешения, обучать персонал. Пиропатроны производит Россия, получить лицензию на завоз сложно, и хранить надо на специальных складах. Таир уверен, что беспилотники помогут сэкономить средства и помочь сельскому хозяйству, но пока он экспериментирует за свой счет.

У Таира было два пути – работать с государством или с обычными потребителями. Он выбрал первый, и многие его за это критикуют. Сам он сравнивает свои первые шаги в бизнесе, когда продавал мясо из Аргентины – собирал команду, выстраивал логистику. Но конкурировать пришлось с продавцами, которые забивали скотину на заднем дворе и дешево продавали ресторанам. В беспилотники же войти очень сложно, ставки серьезнее, зато и конкуренция меньше. Таир подумывает продавать беспилотные системы в розницу.

Завод тесно работает с МЦРиАП, МИиР, Минобороны и Минэкологии. По словам Таира, сейчас нет особо закрытых министерств, но есть своя специфика – работа с государством подразумевает большую ответственность, должны быть результаты и нет права на ошибку. Иначе уголовное дело, суд и зона. Поэтому Таир берется за проект, только если есть понимание и уверенность.

А еще он мечтает создать роботизированные системы – наземные автономные платформы, которые сами будут передвигаться.

   – На колесах сделать легко, а шагающие – гораздо сложнее. Человек не любит системы, которые двигаются по-другому, ему нужно что-то похожее на человека, но другое. Например, паук или робот с человеческим лицом вызовут отторжение. Эти предпочтения заложены эволюцией, мы хорошо относимся к обезьянам, но с опасением – ко львам.

Таких как Таир, в Казахстане единицы, а могли быть тысячи, считает сам изобретатель. «Утечка мозгов» растет с каждым годом, но сам он уезжать не собирается.

     – У меня есть убеждение: тот кто идет легким путем, получает меньшие призы. Даже в Библии есть слова: дорога в ад вымощена гладкими камнями. Мы здесь нужны, понимаете? Да, здесь тяжело, нужно доказывать, что ты – не дурак, проговаривать очевидные вещи. Но если тебя заметили, есть высокий шанс реализоваться как личность.

Может быть, поэтому и удался проект «Шагала», что совпали интересы страны и изобретателя? Интересно, почему это происходит так редко? Мало предложений или заинтересованности у государства?