Хакнуть систему: Тогжан Кожалиева о движении HAQ

В 2019 году после выборов президента появилось еще одно гражданское движение HAQ («Халыққа адал қызмет» – «честное служение народу»). Инициатор – Тогжан Кожалиева. Движение пыталось зарегистрироваться в Министерстве юстиции и преобразоваться в партию, но получило отказ.

Соответственно, «Хаковцы» также не смогли участвовать в парламентских выборах 2020 года.

Продолжаем серию диалогов с лидерами так называемой несистемной оппозиции на сегодняшний день.

Тогжан, что такое политика в вашем понимании?

Политика – это иметь свое мнение и пытаться пролоббировать его с помощью организованной группы. У нас любого публичного человека принимают за политика, хотя это может быть блогер. Политик – человек, готовый войти в системы власти и реализовать свою идею. У нас сейчас появились политики, например, Мамай – он выводит людей на митинги, у него есть стремление к власти. Политиков, которые были раньше, устранили с поля – Абдильдина, Нуркадилова, Сарсенбаева. Я считаю себя политиком, и мы, HAQ, готовы войти во власть, чтобы лоббировать свои идеи и понимание устройства Казахстана. 

Какой тактики действий вы придерживаетесь?

Мы изначально заявляли, что HAQ не за радикальный метод – захват власти. Это неконституционно и незаконно. Да, некоторые законы нам не нравятся, но лучше пытаться их менять, но никак не нарушать. Иногда власть может провоцировать: она отлавливает гражданских активистов, таким образом радикализируя их. Не знаю, зачем. Может, комитету нацбезопасности нужно больше бюджета? Мы за конструктивные диалоги. Сейчас в стране есть два крайних объединения политического спектра (одно из них зарегистрировано, другое объявлено вне закона): партия «Нур Отан» и «ДВК». Оба стиля абсолютно одинаковы: не приемлют другой альтернативы и других лидеров. Тут лидером должен быть Назарбаев, а там Аблязов. Те, кто с ними не согласен, априори против них. А мы говорим, что нужно договариваться, выслушивать стороны. Когда слушаем, приходим к истине. Поэтому мы называемся «халыққа адал қызмет». Когда думали о названии, задавались вопросом, чего не хватает в Казахстане. Не хватает истины, потому что есть версия «Нур Отана», есть версия «ДВК», а других – нет. Название мы выбирали с точки зрения маркетинга и англоязычное, потому что стремимся к новой ментальности. Еще пришли к выводу, что не хватает служения народу, поэтому «Халыққа адал қызмет» – в приоритет мы ставим народ, и от этого строим государство, а не наоборот, как сейчас происходит. Власть должна быть слугой народа, как у президента Украины Зеленского. 

Почему HAQ появилось именно сейчас?

Раньше власть была монолитной, бетонной. И сейчас в этом бетоне появились расщелины: борьба элит за власть, ее трансформация. В этот момент можно войти в систему. Хакнуть систему – это наш лозунг. Если мы сейчас не войдем и ничего не изменим, то через года два будет уже поздно, потому что снова все забетонируется. 

Какие люди поддерживают HAQ?

Люди, которые получили хорошее образование, много работали в корпоративном секторе, не приемлют радикализма и понимают, что нужен конструктивный диалог. В основном, люди из Facebook. Не люблю слово «интеллигенция», она беззубая. А у нас образованные люди, которые хотят перемен путем эволюции. Мы центристы. Когда мы были в Украине и встречались с Саакашвили, мне запомнилась фраза насчет центристов: если для народа необходимы левые решения, мы принимаем левые решения, если нужны правые решения – то правые. Мы гибкие и понимаем, что нужно государству прямо сейчас. Наши представители есть и в правительстве. Нас многие поддерживают, кто-то инкогнито, некоторые передают нам инсайдерскую информацию, есть люди и в регионах. В любой истории эволюции перемены делал средний класс, поэтому мы на него опираемся, а уязвленные слои населения были лишь инструментом для баррикад, митингов. Многие уехали, но те, кто остались, работают в нацкомпаниях, чиновниками. Это городское население. В села ехать пока не готовы, ведь туда не придешь со своей колокольней. В регионах по барабану, какой там закон «О политических партиях», права – их интересует, есть ли работа, вода, дороги и какая экология. И в селах пока тебя лично не увидят,  чай не попьют, тебе не начнут доверять. Это следующий этап – в каждом регионе мы будем делать мозговые штурмы, чтобы понять, какие их проблемы.

Сколько человек у HAQ?

У нас около тысячи человек есть, по регионам в том числе. Мы создали Коалицию гражданских инициатив, куда входят люди от организации – экологи, эксперты от организованных групп, НПО. Нам так эффективнее взаимодействовать. На любом нашем мероприятии всегда не менее 500 человек, 300 точно. Если по регионам пойдем, то быстро соберем 20 тысяч. Но мы этого не делаем, как и регистрацию, так как считаем, что это преждевременно. В прошлом году подали, но быстро поняли, что это неправильная стратегия. Мы погнались за трендом, когда Санавар Закирова, Жанболат Мамай стремились создать свои партии. Потом выработали стратегию: сначала люди узнают о нас, а потом сами будут требовать создания партии. Наша задача – создать такое движение, чтобы нас толпа сама хотела, а не мы бегали за ними.

С какой целью вы хотите прийти во власть?

Мы поняли, что пока во власть не придут честные люди, искренне желающие работать на государство, а не обогатиться за его счет, у нас перемен не будет. Мы не говорим, что это будет завтра, но рано или поздно придем. Главное – иметь волю и четкую позицию, чтобы вокруг сформировался профессиональный экспертный пул, который мы будем выталкивать наверх.

Мы не собираемся митингами завоевывать власть – их проводят те, кому нечего сказать конкретно.

А у нас есть программа, и действовать мы будем через обращения в законодательные органы. Когда от имени HAQ будут выступать люди с заявлением, например, по местному самоуправлению, рано или поздно власть скажет: «Слушайте, надо им место дать, потому что они реально влияют на повестку». У нас уже было 6-7 обращений через пул экспертов, и они «выстреливали». Основные три темы, которые мы затрагиваем: развитие человеческого капитала, плюрализм мнений и развитие местного самоуправления. Если из школ выйдут сильные ученики, то начнется культура выборов. Для выведения страны в плоскость экономических реформ нужны политические реформы, но не в такой большой степени, как многие оппозиционеры требуют. 

Объясните, почему HAQ против митингов?

Митинг – это инструмент давления, когда уже не хватает других доводов. Когда ты не можешь зарегистрировать партию, не имеешь влияния на региональные власти, остаются только СМИ и эпатажные выходы на площадь. Митинг – это хороший инструмент, когда есть определенная повестка, резолюция, и приходит не менее тысячи человек. Когда есть тезис, который отстаивают день за днем в течение долгого времени.

Но когда просто набежали 50 человек хаотично и что-то пробурчали, полицейских и СМИ больше, чем участвующих в акции – это дискредитация митингов. Впоследствии к ним не будет серьезного отношения, и «митинг» станет матерным словом.

Мы не поддерживаем несанкционированные митинги, потому что понимаем, в какой стране живем. Если ты нарушаешь закон, то потом тебе могут выписать штраф, не зарегистрировать твою партию и т.п. Мы не даем повода цепляться, потому что у нас большой путь впереди, и нам важно его выдержать.

Чтобы прийти во власть, нам нужно не поскользнуться.

Органам власти, «конторе» только дай повод, поэтому мы следим за бухгалтерией, соблюдаем ПДД и законы. Наш стиль работы – официальный.

Кто стоит за HAQ?

За нами никто не стоит. В том числе Маргулан Сейсембай к HAQ никакого отношения не имеет. И ко мне тоже. Я его давно знаю, он предложил мне поехать в Украину. Видимо, ему нравятся наши идеи. У Тимура Кулибаева я работала долгое время, но я для него наемный работник, таких, как я, у него вагон и тележка. И ему, как мне кажется, вообще партия не нужна. Он не любит, когда его связывают с политикой. Меня приписывают к КНБ, Акорде, салафитам, даже к Китаю – наверное, Китай хочет, чтобы привыкли к китайскому лицу. Смотрят на мою биографию и думают, что можно приписать. Я 11 лет работала в Москве, и, значит, за мной ГРУ и ФСБ. Осталось приписать к Моссаду, шутим так, потому что мой муж «аргын» (Мейрам Тлеухан – сын генерал-майора юстиции Рамазана Тлеухана и племянника депутата Бекболата Тлеухана, – прим. ORDA.), а они у казахов как евреи. Нас приписывают и Бекболату Тлеухану. Но я политикой занимаюсь с 26 лет, а замуж вышла в 40 лет, когда была состоявшимся человеком, то есть имела такой опыт, когда уже на меня сложно в чем-либо повлиять.

Кто финансирует HAQ?

У нас с мужем свой бизнес, причем один из них уже отобрали. Был большой коворкинг «Альфарабиус» площадью в 23 тысячи квадратов, мы выступали арендаторами и партнерами. С нами расторгли договоры, прошло два суда с нарушением всех нормативных и процессуальных актов. Но мы не сдались.

Как вы думаете, в чем причина произошедшего с вашим бизнесом?

У нас сразу смотрят, кто финансирует оппозиционеров, какой у них бизнес. Наши законы во многом ущемляют бизнес. Банки находятся в одних руках, потому что большие финансы позволяют прийти к власти.

Как только кто-то заявляет о своих политических амбициях, у него сразу забирают бизнес.

Наши бизнесмены настолько приперты к стенке, что у них лишь два выхода: уехать из страны или попытаться в в ней что-то развивать. И партия – это инструмент для того, чтобы беспредела не было, поэтому желающих вкладываться в создание партии много. Они готовы нам помогать, но пока понемногу. Ждут нашей программы и придут, когда мы станем партией. Тогда мы создадим все условия, чтобы бизнес мог свободно дышать, снять монополию государства. А до тех пор мы пытаемся участвовать в гозакупках, но пока ничего не выходит. Государство, естественно, не хочет давать нам деньги, чтобы на них мы выступали против власти.

Какой, по вашему мнению, должна и не должна быть оппозиция?

У нас в Казахстане оппозицию понимают как готовых свергать власть или идти на баррикады. Это неправильное мнение, это мнение большевиков. Оппонирующая власти сила должна критиковать и предлагать решения – это самый конструктивный метод.

Главная цель – развивать страну.
А с кем договариваться и как, без разницы.

Мы не хотим быть главными, мы хотим принести благо народу, и готовы ради этого сотрудничать с властью. Оппозиция не должна слышать только себя и считать правильным только свое мнение. Надо садиться за стол и друг друга слушать. Сейчас объединяющим фактором для протестных групп может стать угроза потери независимости – экономической, культурной или географической. Мы даже не можем президента, акима или министра сами назначить, а это уже потеря политической независимости. Я верю в российскую и китайскую угрозы. Идеи и опыт Саакашвили, с которым мы познакомились в Украине, пригодятся нам, чтобы в короткий момент изменить страну, причем без улицы, по примеру Грузии.

Каким будет Казахстан по видению HAQ?

Если кратко, то страна, в которую все стремятся приехать жить, а не та, откуда хотят уехать. Это три сильные независимые ветви власти и даже четвертая – СМИ, чтобы их контролировать. Язык должен быть один государственный – казахский. Насчет культуры, казахи очень толерантный народ, любую культуру впитает. Мы не казахстанцы, мы все казахи. Должна быть нулевая терпимость к коррупции. Мы поняли, что в нашу партию должны прийти люди, которые не были во власти, но у каждого есть право на ошибку и ее исправление.

Нас всего 18 миллионов человек
и 10 миллионов казахов, зачем нам друг друга истреблять?

Если человек не исправился, это проблема законодательства. Ради своей цели я не хочу ничем жертвовать. Это тоже большевистское мышление, что политики должны чем-то жертвовать, быть калекой, мучеником. Это имидж авторитарных стран. У меня нет такой дилеммы, у меня будет семья и политика.

Позиция героев интервью может не совпадать с мнением редакции ORDA.