Фильм «Зона интересов»: ад за стеной

У кинокартины «Зона интересов» британского режиссёра Джонатана Глейзера на грядущем «Оскаре», помимо главной, участие ещё в четырёх номинациях. В одной из них, «Лучший иностранный фильм», почти наверняка будет победа. Наградной путь начался для фильма с мировой премьеры на прошлогоднем Каннском кинофестивале, где он получил Гран-при. Дальше были три премии BAFTA и множество других. Впереди – финишная черта.

После начального титра с названием фильма мы сразу же проваливаемся во тьму. В прямом смысле – несколько минут видим только полностью чёрный фон, сопровождаемый звуковым рядом, состоящим из музыки, шёпота, свиста и шелеста. За это время успеваешь ощутить себя то ли снова в утробе, то ли в космосе вне времени и пространства.

И внезапно слышишь чириканье птиц, выныриваешь в ослепительно солнечный день – на зелёной траве у мирно текущей речки отдыхает счастливое семейство. Милые белокурые дети, умиротворенно улыбающиеся родители и младенец. А потом, наблюдая за их неторопливыми буднями, размеренным бытом, постепенно понимаешь, что речка – польская, время – 1940-е, а отец семейства – комендант страшного нацистского лагеря смерти, Освенцима, Рудольф Хёсс (в этой роли немецкий актёр Кристиан Фридль). Их дом с садом и огородом, за которыми бдительно ухаживает фрау Хедвига Хёсс (вторая заметная роль сезона Сандры Хюллер из «Анатомии падения»), и собственно концлагерь разделяет высокая стена. Мы ни разу за неё не попадаем. Только видим длинные бараки за стеной, сторожевую вышку. А ещё – трубы, из которых постоянно идёт чёрный дым.

Но весь фильм мы постоянно слышим. Из-за стены каждый день доносятся крики. Выстрелы. Плачут дети. За кем-то, кажется, гонятся. «Что он натворил? – Украл яблоко. – Утопите его в речке!» Кого-то куда-то волокут, ещё крики, отчаянные, ни на что не похожие вопли, выстрелы. Звуки ударов, ругательства. И каждый вечер рабочий привозит фрау Хёсс вещи в тележке: норковую шубу, косметику, бельё. «Платье явно носила еврейка в два раза худее меня!» – хохочут хозяйка и её подруги. Муж тем временем сидит на совещании: идёт презентация суперпроизводительных печей для крематория. «Это очень эффективная система, за один раз можно утилизировать 400-500 тел», – говорит представительный мужчина. А в воде дома Хёссов – в ванной, на кухне – то и дело попадается пепел…

Джонатан Глейзер, в 90-е годы начинавший свою карьеру, снимая клипы для культовых музыкальных коллективов вроде Massive Attack и Radiohead, остался верен привычке чувствовать звук как никакой другой режиссёр. В фильме совершенно запредельный саунд-дизайн – и в категории «Лучший звук» на «Оскар» справедливо номинированы Джонни Бёрн и Тарн Уиллерс, у которых получилось невозможное: воссоздать Освенцим из одних только звуков. Отдельное измерение добавляет фильму саундтрек от британки Мики Леви, больше известной как Микачу. Резкие рваные струнные, низкочастотный гул и фортепиано, вместе образующие звучание ужаса и хаоса.

И по звуку, и по необычной в целом, почти авангардной форме «Зона интересов» сильно напоминает предыдущую картину Глейзера – сагу об инопланетянке, захотевшей стать человеком, «Побудь в моей шкуре».

Глейзер рассказывал, что «Зоной интересов» хотел создать кино, выглядящее так, словно оно было снято без режиссёра. И камера оператора Лукаша Зала здесь намеренно отстранённая, статичная – мы почти не видим крупных планов; в основном, средние и иногда общие. Это словно просто запись из жизни, лишённая суждения. Но в то же время автор есть, и его взгляд ощущается во всём.

Показывая нам семейство Хёсс, явно воплощающее собой словосочетание «Банальность зла», придуманное бывшей узницей концлагеря, знаменитой Ханной Арендт, Глейзер, по сути, весь фильм задаёт один и тот же вопрос: «Как (как?!) можно жить, не замечая зла, когда прямо перед глазами творится нечто настолько запредельное и чудовищное?»

И тут, конечно, приходят на ум современные реалии и люди, отказывающиеся видеть творящееся у них под носом зло под предлогом того, что «всё не так однозначно», «если бы мы первые не напали, они бы на нас напали» и т.д. А тележки с вещами убитых евреев невольно вызывают в памяти стиральные машины, унитазы и прочие «трофеи» оккупированных территорий Украины.

«Зону интересов» часто сравнивают со спилберговским «Списком Шиндлера», однако больше всего фильм Глейзера, пожалуй, напоминает роман «Благоволительницы» ещё одного Джонатана – Литтелла, художественную ленту «Сын Саула» Ласло Немеша и документальный сериал «Шоа» Клода Ланцмана. Напоминает схожими темами будней из ада вместе с накалом ужаса невероятного градуса.

Отличная работа по адаптации одноимённого романа другого британца Мартина Эмиса, проделанная самим Глейзером, также справедливо удостоилась «оскаровской» номинации. Глейзер многое поменял в сравнении с литературным первоисточником, где, например, было изменено имя главного героя, расставив нужные именно для своей истории акценты. Рудольф Хёсс снова обрёл своё имя, зло стало более конкретным и при этом универсальным. В финале совершенно ошеломляет режиссёрская находка, перемешавшая время и смыслы, и меняющая угол зрения настолько, что мы испытываем симптомы примерно такие же, как и главный герой.

Здесь вспоминаются дальнейшая судьба Рудольфа Хёсса и, конечно, его внук Райнер Хёсс, публично проклявший своего деда и ездивший в Освенцим вместе с выжившими жертвами в качестве покаяния. И с одной стороны вроде есть облегчение от того, что время признало чудовищность всего случившегося тогда в 1940-е, а с другой история повторяется, и этим «Зона интересов» оказывается так пугающе актуальна.