Эксперт о трагедии в Абайской области: Защита природы в РК не является приоритетом

Катастрофические пожары, гибель лесников, убийства браконьерами инспекторов, вымирание популяций животных, разрушение ландшафтов и водоёмов. Всё это прямые следствия государственной политики, для которой защита природы не входит в число особо значимых направлений. Orda.kz поговорила с экспертом и выяснила, почему так происходит

Айтуар Туганбеков – вице-президент республиканской ассоциации охотников «Табигат», старший научный сотрудник Института зоологии, имеющий 15-летний опыт работы в лесной отрасли и пять лет работы в Комитете лесного хозяйства и животного мира (КЛХЖМ) на должностях эксперта, главного эксперта, руководителя управления животного мира и охотничьего хозяйства.

Orda.kz: Каковы на сегодня самые острые проблемы лесного хозяйства, помимо низкой зарплаты лесников и очень скудной материально-технической базы?

Айтуар Туганбеков: Прежде всего, я хочу отметить, что всё это частные проявления большой общей проблемы, которая заключается в том, что сохранение биологических ресурсов не является стратегической задачей государства. Хотя в 1992 году в Рио-де-Жанейро была принята Конвенция о сохранении биологического разнообразия, к которой РК присоединилась в 1994 году. И, стало быть, как и все прочие подписанты, Казахстан обязан принимать максимальные усилия для охраны животного и растительного мира, включая лесное хозяйство.

Однако за 29 лет в РК так и не принято национального стратегического документа или концепции по сохранению биоразнообразия. И по этому отрицательному показателю мы находимся в списке 18 стран мира, где также отсутствуют национальные стратегии по биоразнообразию! Вопросы биоразнообразия отрывочно упоминаются лишь в трёх документах: Концепции по переходу Республики Казахстан к «зеленой экономике», нацпроекте «Жасыл Казахстан» и программе развития рыбного хозяйства.

Могу привести три конкретных примера, свидетельствующих о том, что сохранение растительного и животного мира не приоритетно для некоторых государственных органов.

Так, в 2015 году в стране был массовый падёж сайгаков. И КЛХЖМ запросил у Минфина 1,5 млрд тенге на исследование причин болезни животных, но Минфин отказал.

В 2019 году браконьеры убили трёх инспекторов. Выяснилось, что государство поручило инспекторам охранять природные территории, но не дало им ни соответствующих полномочий, ни техники и оружия, ни финансирования, чтобы противостоять хорошо организованным и вооружённым бандам браконьеров.

Эксперты с отрасли стали поднимать вопросы о повышении зарплаты инспекторам, которые рискуют жизнью и здоровьем, внедрении соцпакета, обновлении материально-технической базы. Но в итоге правительство лишь ограничилось ужесточением санкций за браконьерство.

И когда сотрудники КЛХЖМ разработали новые нормативы оснащённости для природоохранных служб, Минфин снова отказал в финансировании, а Минтруда отказало в представлении социальных гарантий инспекторам и егерям.

В 2021 году я был одним из разработчиков нацпроекта «Жасыл Казахстан». И изначально мы предлагали 25 мероприятий по лесному хозяйству, которые помогли бы избежать трагедий в Костанайской и Абайской областях. В их числе внедрение новых технологий для раннего обнаружения лесных пожаров, подготовка специалистов по тушению крупных лесных пожаров для природоохранных учреждений, разработка страновой методики и схем обнаружения и ликвидации лесных пожаров во взаимодействии воздушных и наземных средств, включая беспилотные летательные аппараты, обновление и модернизация материально-технической базы и другое.

Но Минфин снова исключил эти предложения и оставил только посадку двух миллиардов деревьев, на которые ранее уже были выделены средства.

Orda.kz: По вашему мнению, насколько близки к истине разговоры о том, что грамотных специалистов, знающих и любящих своё дело, выживают, выталкивают из лесного комитета, мешают им работать?

Айтуар Туганбеков: Нельзя сказать, что в КЛХЖМ прямо кого-то выживали, выдавливали, тем более в лесной отрасли дефицит специалистов. Но на своём опыте работы внутри комитета могу сказать, что там нередко руководящие позиции занимали люди, которые раньше вообще не работали в лесном хозяйстве и не имели нужного опыта и знаний. И ещё пять лет назад в регионах директорами лесхозов становились бывшие полицейские, финполовцы, экономисты и прочие дилетанты.

А настоящие спецы с многолетним опытом, преданные делу, использовались как рабочие лошадки и не могли подняться выше определённого уровня, как бы ни трудились.

Но пару лет назад внесли значительные поправки в квалификационные требования. И теперь 90% сотрудников КЛХЖМ и его подведомственных организаций имеют профильное образование.  Однако для того чтобы эффективно работать в КЛХЖМ, мало быть просто хорошим специалистом по лесу, необходимо ещё и быть толковым госуправленцем, уметь эффективно взаимодействовать с другими госструктурами и неправительственными организациями. Но, в любом случае, они должны болеть за свою отрасль, и желательно начинать службу с самых низов.

Так что нет откровенного выживания специалистов, но и поддержки и продвижения по службе особо не наблюдается.

Orda.kz: Каковы основные коррупционные схемы, махинации, злоупотребления, которые имеют место в лесном хозяйстве?

Айтуар Туганбеков: Когда-то раньше представители головного офиса комитета, принимающие решения и определяющие политику, много ездили по регионам, встречались с людьми, оперативно реагировали на возникающие трудности и держали в тонусе местных руководителей. Но затем эти люди оказались завалены бумажной/электронной работой, всё реже выезжали на места. И у работников природоохранных учреждений в регионах появился соблазн для злоупотреблений. В числе причин можно назвать маленькую зарплату и скудное материально-техническое обеспечение.

Ситуацию могла бы значительно улучшить цифровизация отрасли, включая контроль и прозрачность как документации, так и непосредственно процесса оперативной работы. Сейчас эта работа идёт, но пока всё на начальной стадии.  

Я сам работал областным инспектором. Бывало, приезжаешь на проверку лесхозов, которые находятся в ведении акиматов, и видишь, что по документам средства выделены, маттехбаза обновляется. Но потом выясняется, что запас ГСМ исчез, а трактора, которые должны проводить опашку противопожарных полос, находятся на сенокосе в угодьях директора лесхоза или акима.

Самая популярная схема в лесхозах – это браконьерская заготовка деловой древесины под видом санитарных рубок. А у контролирующих органов не хватает людей, чтобы с этим всем бороться.

Orda.kz: Как, по-вашему, стоило бы перестроить лесное хозяйство и работу лесного комитета, чтобы исключить или свести к минимуму такие масштабные пожары, браконьерские рубки и охоту и в целом деградацию лесов и природных ареалов?

Айтуар Туганбеков: Дефицит кадров есть. Время идёт, и многие опытные специалисты уходят, а молодёжь неохотно идёт в природоохранную сферу, потому что там маленькие зарплаты. Но тем не менее председатель КЛХЖМ и его заместители являются отраслевиками, которые начинали с низовых должностей. И у них есть желание менять ситуацию, но для этого необходимо, чтобы все госорганы повернулись лицом этой отрасли, к делу защиты природы. 

Для эффективной охраны природы, животного и растительного мира, улучшения окружающей среды необходимо значительно больше ресурсов, чем выделяет правительство.

Но эти вопросы должны решаться комплексно. Простого выделения денег недостаточно. Чрезвычайно важно научно-методологическое сопровождение. Ведь у нас и на науку выделяется мало денег. А ведь сейчас происходит глобальное изменение климата.

Мы разрабатывали проект "Жасыл Казахстан", в котором предусмотрели план улучшения состояния лесной отрасли в целом, включая её защиту от пожаров, браконьерских рубок, естественных вредителей. И на всё это требовалось 127 млрд тенге на пять5 лет. Но Минфин отказал. Выделил деньги только на высадку двух миллиардов деревьев.

Положение лесной отрасли усугубляет то, что в РК часть лесного фонда находится в ведении КЛХЖМ Минэкологии, а другие – в ведении акиматов, что создает некий дисбаланс по управлению лесным фондом и принятию соответствующих решений. Стоило бы объединить всё лесное хозяйство в одной организации. Может, даже создать отдельное агентство, подчиняющееся только президенту.

Но главное – это выделяемые ресурсы. Что касается законодательной базы, то она нормальная. Главное – её соблюдать. Какие-то спорные моменты можно урегулировать на уровне подзаконных актов.

За всё время, что мы обращались в республиканскую бюджетную комиссию, там поддержали только одно наше предложение об увеличении зарплаты работников лесного хозяйства на 100%.

Но с нынешними темпами инфляции это всё равно мало. Логичным и достаточным было бы увеличение их зарплаты на 300%. Тем более эти повышения идут как надбавки, которые можно снять за какие-то проступки.

Лесникам нужно повысить зарплату, оформить хороший соцпакет и предусмотреть хорошее медобслуживание и санаторно-курортное лечение, потому что у них тяжёлая работа в экстремальных условиях.

И при этом сразу же продумать систему контроля, чтобы руководители в регионах не могли на эти места назначать или проталкивать своих людей.

И если будет нормальный контроль, начиная от принятия решений в головном офисе комитета и заканчивая мониторингом лесных массивов и наймом инспекторов, тогда все риски на 50–60% отпадут.

Orda.kz: Сейчас в соцсетях очень активно спорят, кто больше всего виноват в трагедии в Абайской области? Называют МЧС, Минэкологии, администрацию резервата «Семей орманы», акимат Абайской области и даже акимат ВКО. А какова ваша позиция?

Айтуар Туганбеков: В произошедшем виновато, по сути, всё правительство. Ведь, как я сказал, Минфин постоянно отказывал в финансировании важнейших природоохранных инициатив, а Минтруда не хотело улучшать социальное положение работников природоохранной отрасли. В Казахстане так и не принята национальная стратегия по сохранению биоразнообразия. Хотя специалисты поднимали эту тему каждый год. Но их не хотели слушать. И вот теперь мы пожинаем плоды!