«Банши Инишерина»: художник может обидеть каждого

cover

В казахстанском прокате идёт номинированный на девять «Оскаров» фильм «Банши Инишерина» – трагикомедия Мартина Макдоны, автора «Залечь на дно в Брюгге» и «Трёх билбордов на границе Эббинга, Миссури». История о том, как поссорились два закадычных друга на вымышленном ирландском острове Инишерин, была впервые показана на Венецианском фестивале. Ожидается, что на грядущем через месяц «Оскаре» картина заберёт, как минимум, приз за лучший сценарий. О том, как бытовая история разрастается до мифологических масштабов – в рецензии Петра Вихрова.

1923 год, идёт ирландская гражданская война, и эхо пушечных выстрелов доносится до островка Инишерин. Очень скоро раздор придёт и сюда, правда, в удивительном и поначалу даже нелепом виде: скрипач Колм (Брендан Глисон) внезапно решает разорвать дружбу со своим старым приятелем и собутыльником Падрайком (Колин Фаррелл). Простота хуже воровства, и недалёкий Падрайк, по мнению Колма, своей пустой болтовнёй отнимает у него время, которое можно было бы потратить на написание вечной музыки. Отверженный и огорошенный Падрайк пытается понять, в чём же дело, но ответа не находит – то ли Колм просто впал в депрессию, то ли катастрофа под боком изменила его мировоззрение, то ли бес попутал, точнее – местная старуха с трубкой, предсказывающая смерть, та самая банши. Ясно одно – Инишерин и его обитатели уже не будут прежними.

«Банши Инишерина» – четвёртый полнометражный фильм Макдоны, возвращающий к его творческим корням автора-драматурга. Это своеобразное завершение начатой его сценическими постановками трилогии об Аранских островах (в кинематографе они когда-то были прославлены великим документалистом Робертом Флаэрти в картине «Человек из Арана»), и сам сюжет легко представить в театральных декорациях. Ограниченное пространство острова и местного паба, жёсткая драматургия, построенная на нарастающем конфликте Колма и Падрайка, мизансцены, то сводящие, то разводящие героев. Правда, есть и чисто кинематографическое решение, разрушающее «театр на плёнке», – дважды Падрайк наставляет на бывшего друга подзорную трубу, словно пытаясь сделать его снова ближе, и кадр принимает форму окуляра.

Все детали отчётливо символичны, начиная заданным контекстом гражданской войны и заканчивая полузаколдованным островом, любимым пространством психологических баталий со времён Ингмара Бергмана. Показательно, что оттуда удаётся вырваться на большую землю только сестре Падрайка Шивон (Керри Кондон), оставившей мужчин на этой «скучной» земле. Как бергмановские героини, она сообразительнее и терпеливее остальных.

Есть и хрестоматийные фигуры полицейского, священника и деревенского дурачка (Барри Кеоган), по-своему влияющие на события, а героев вечно сопровождают ослица и собака, не говоря уж о населяющих Инишерин каменных крестах и статуях Девы Марии.

«Банши Инишерина» уже сравнивают с творчеством двух, возможно, самых ярких и известных ирландцев XX века: Сэмюэля Беккета и Джеймса Джойса. От первого здесь абсурд человеческого существования, от второго – густое смешивание быта и нереальности, если угодно, сказки, мифа или притчи. Так, в надежде откреститься от бывшего друга скрипач отрезает себе пальцы и ритуально швыряет их ему в дверь. Кроме того, характерная тема смерти. Неслучайно классикой ирландской литературы считается книга «Грязь кладбищенская», с чёрным юмором повествующая о жизнях мертвецов. Параллели есть и с Бернардом Шоу: в конце 1980-х годов Александр Сокуров экранизировал его пьесу «Дом, где разбиваются сердца», где в похожей эксцентрической манере распадались человеческие связи под не столь далекий грохот выстрелов Первой мировой войны за окном.

Впрочем, «Банши Инишерина» интересно сравнить и с нынешними «оскаровскими» конкурентами. Музыкальная страсть Колма рифмуется с картиной «Тар» об одержимой дирижёрке, но куда более подходящей парой к ирландской трагикомедии кажутся исключительно американские «Фабельманы» Стивена Спилберга. Не в последнюю очередь потому, что это тоже история о болезненном расставании и его последствиях. Оба фильма предупреждают, что совмещать личное и творческое не всегда легко и просто, но если Сэмми Фабельман изначально к семейной драме причастен не был и лишь нашёл способ, как выйти из неё с наименьшими травмами, спрятавшись за съёмками фильмов, то Колм сам запускает трагическую цепочку, разменяв друга на искусство.

«Я постоянно думаю о том, чтобы сыграть её на твоих похоронах», – говорит Падрайку скрипач о законченной мелодии, устремляясь таким образом в вечное будущее. Оба правы по-своему: и Колм, который хочет оставить память о себе, и Падрайк, которому достаточно быть простым «хорошим парнем», добрым и верным. Но любой музыке нужен слушатель – и Падрайк готов был им стать, даже не зная о Моцарте и Бетховене. Череда же ошибок и непонимание заводят героев дальше и дальше, и в итоге в финале, может, и становится на одно хорошее музыкальное произведение больше, но точно на одного хорошего парня меньше.

Лента новостей

все новости